Спасут ли родину массовые расстрелы? Почему так популярен миф о строгом, но справедливом диктаторе?

Разговариваю с человеком. И он убежденно говорит, что пора сажать людей нехороших в газенвагены, пора их ссылать на Колыму, пора массовые расстрелы начинать. Что только это страну спасет. И я задумываюсь – а на чем основано это мнение? Откуда такая уверенность, что только жесткими мерами можно навести порядок?

Мне доводилось бывать в странах, где реально практиковались сверхжесткие меры. Вплоть до геноцида, практически. Я бывал в постпиночетовском Чили. Народ как-то не хвалит там Пиночета. Наоборот, ругают. Говорят, убивал людей просто так. Говорят, от СССР приходили учебники бесплатно и можно было учиться. А Пиночет учебники сжег, и возможность бесплатно учиться – перекрыл. Взамен не дал ничего. Убито было несколько тысяч человек – для страны с населением, существенно меньшим, чем город Москва – это очень много. Так что нет ничего удивительного, что его спустя десять или двадцать лет вспоминают с ненавистью. Да и в нашей стране Пиночета раскручивали те же самые люди, которые обещали за один ваучер два автомобиля «Волга».  Но ведь этим нашим реформаторам удалось сделать Пиночета популярным у какой-то части российской публики. Потому что образ ложился на некий архетип – строгого и справедливого отца, который порядок уж наведет.

Кстати, ровно тот же образ эксплуатирует господин Лукашенко. Эдакий строгий батька (тут отсылки к образу отца вообще даже не скрываются). При котором все работает и есть порядок. Который страну от развала спас. А мне доводилось беседовать с белорусскими предпринимателями. Они в один голос говорили – «экономики в Белоруссии нет». Работать невозможно, кучи разных проверок, кучи нелепых правил, почти все принадлежит некоему узкому кругу лиц, почти все держится на кредитах, все кто может – уезжают, все кто не смог – за 100 долларов в месяц работают (мои собеседники тоже уехали). А у нас батька считается крепким хозяйственником. И когда противоположное слышишь – очень удивляешься. Как же, ведь он жесткий, при нем порядок. Порядок-то порядком, а только кому хорошо от такого порядка?

Возвращаясь к странам, где жесткий порядок был или есть. Мне доводилось бывать в Сальвадоре и Гватемале, в Иране и Камбодже. Жесткий порядок Сальвадора был показан в одноименном известном фильме. Фильм 1980 года, если не ошибаюсь. Я был там в 2008 – вялотекущая гражданская война там по факту продолжалась. Было страшно ходить по улицам. Не мне – местные вечером по улицам не ходили. Пустел город часам к 19 вечера. И ужасающая нищета. А ведь там реально практиковали массовые расстрелы и прочие зверства. Лучше от этого не стало. Ровно то же в Гватемале. Из нескольких миллионов жителей там больше миллиона убили или вынудили переселиться в другие страны. Не просто так убили – в рамках наведения порядка и борьбы с беспорядком. И точно так же – вялотекущая война, ужасающий уровень преступности и бедность. Иран известен своими строгими законами. Женщинам нельзя ходить без хиджаба (даже туристкам). Нельзя пить алкоголь – никакой и никому. Ну и куча других жестких правил, которые заставляют исполнять под страхом жестких наказаний. Со стороны на это смотреть интересно. А жить там я бы не хотел. Ну а Камбоджа известна своим геноцидом. Там в свое время начали уничтожать интеллигенцию, и под это дело еще много кого уничтожили. Как итог – режим рухнул, страна до сих пор беднейшая среди всего региона.

С другой стороны – страны, вышедшие из кризиса и успешно развивающиеся – массовых расстрелов не практиковали. Южная Корея, Малайзия, Вьетнам – последние лет двадцать-тридцать там не было массовых репрессий. Жесткость – да, а массовые расстрелы – последние годы не присутствовали. То есть – массовые расстрелы для стабилизации и исправления положения не достаточны и даже не необходимы.

Такая простенькая выборка показывает, что с массовыми репрессиями дело редко хорошо заканчивается. А без оных – вполне может закончится и хорошо. Так почему и откуда в обществе эта тяга к жестокости? Если с обликом желанного и строгого диктатора все довольно прозрачно – образ строгого отца, инфантилизм и жажда вернуться в детство. Когда кто-то большой и сильный все разрулит, а тебе остается только подчиняться, и все будет хорошо. То жажда массового смертоубийства, на наш взгляд, есть некий групповой архетип. Отчасти обусловленный перенаселенностью. Ведь, хоть страна у нас вроде и недонаселена. А работы и ресурсов очень многим вполне отчетливо не хватает. Да и живут люди в перенаселенных мегаполисах. Ну и отчетливое проявление воли к смерти. На групповом, эгрегорном уровне. Отлично сочетается с голосованием за разного рода представителей либерального курса – от правления которых мрет нисколько не меньше людей. И которые славят великого реформатора Пиночета.

Но все это – морок. Стоит понять, что жизнь прекрасна. И сделать ее еще лучше вполне возможно без либерал-реформаторов и их братьев-близнецов диктаторов с их полями смерти.

 Кто бы в ораторском кураже

Хвалу терпенью ни пел, –

В доме напротив стрелок уже

Трибуну взял на прицел.

Сейчас, когда передернут затвор,

Пойдет другой разговор –

Когда именуется вором вор

И навзничь валится вор:

Такие пронзительные слова

Найдет стальной прокурор.

Можно совсем с трибун не слезать,

Но день настанет – и вот

За тех, кому не дали сказать,

Вступается пулемет.

Alexander Chernykh